У каждого адвоката по медицинским делам свой уникальный опыт.
Комментируя статью Анжелики Ремез «”Болевые точки” судебной практики»(см.: «АГ». 2020. № 3 (308)), я соглашаюсь с выводами коллеги и в дополнение к сформулированным проблемам называю еще одну – нежелание судей погружаться в детали при рассмотрении медицинских дел, а также рекомендую до подачи искового заявления готовить заключение специалиста по вопросам, предполагаемым для судебно-медицинской экспертизы.
С интересом прочла статью Анжелики Ремез. Прямо скажем, я не приветствую посыл автора, раз за разом повторяющийся в статье: «профессионализм медицинских юристов и адвокатов оставляет желать лучшего, за исключением меня и моих партнеров», особенно на страницах издания, целевой аудиторией которого являются коллеги. Однако со многими другими выводами готова согласиться.
Так, Анжелика Ремез справедливо отмечает большое значение Стандартов оказания медицинской помощи и клинических рекомендаций. Их разработка создала для адвоката, суда и следователя дополнительную «точку опоры» – легитимный, имеющий силу нормативного акта источник информации, который в ряде случаев позволяет адвокату, следователю, суду самостоятельно оценить правильность оказания медицинской помощи пациенту. Раньше таким источником информации была только экспертиза.
Безусловно, в сложных вопросах, требующих специальных познаний, ссылок на эти документы будет недостаточно, но если в стандарте было написано «УЗИ», а пациенту оно не было сделано – на этом уровне сделать вывод о том, что были произведены не все необходимые диагностические мероприятия, способен любой участник процесса. В личной практике, правда по уголовным делам, есть удачные примеры, когда при неоднозначной экспертизе, дающей следователю «простор для творчества», обоснование позиции подборкой из стандартов и клинических рекомендаций позволило истолковать экспертизу в пользу моего доверителя.
Также в комментируемой статье обоснованно указывается на тенденцию, имеющую место среди судебно-медицинских экспертов, указывать «непрямую» или «косвенную» причинно-следственную связь, а также на крайние сложности с назначением повторной экспертизы в гражданском процессе.
Автор поднимает проблему отсутствия медицинских знаний у юристов, практикующих в медицинском праве, и предлагает восполнять ее добрым знакомством с кем-то из врачей. Наверное, такой вариант тоже существует, хотя сама автор далее указывает, что для постоянной практики по данной категории дел добрые знакомства нужны с врачами очень многих специальностей.
Очевидно, что на стадии оценки документации и анализа дела адвокату чаще всего необходима консультация специалиста. В качестве такого специалиста может быть привлечен как врач, так и негосударственный судебно-медицинский эксперт. При этом необходимо отметить наличие в крупных городах страны адвокатских образований и юридических фирм, в которых работают адвокаты (юристы), имеющие первое медицинское образование, что является идеальным вариантом для работы по данной категории дел. И если уж давать прогнозы развития рынка юридических услуг по медицинским делам на несколько десятилетий вперед, то юристу, практикующему преимущественно в медицинском праве, скорее есть смысл задуматься о некоей форме дополнительного образования, так как едва ли консультация специалиста заменит собственные знания по анатомии и гистологии.
Соглашусь с утверждением автора о необходимости доносить до суда суть понятий и терминологии, имеющей значения для дела. Однако есть и другая проблема: порой даже в самых очевидных случаях, не требующих специальных знаний, суд не хочет брать на себя труд и ответственность погружаться в эти детали и идет по наиболее простому пути – назначает экспертизу, особенно если одна из сторон настаивает на ней.
В статье дана негативная оценка деятельности негосударственных экспертных учреждений. Полагаю, недружественную позицию по отношению к этим учреждениям автор занимает, прежде всего, когда представляет интересы больницы, опасаясь, что негосударственные эксперты пойдут на поводу у пациента, который оплачивает экспертизу. В свою очередь, у пациента возникают ровно те же подозрения по поводу государственного экспертного учреждения в своем регионе. Он опасается применения «административного ресурса» руководством медицинской организации – ответчика и проявления корпоративности медицинских работников.
Я же хотела бы отметить целесообразность обращения за получением заключения специалиста, обладающего статусом эксперта, в негосударственное экспертное учреждение. Собственно, и автор статьи рекомендует читателям «загружать дело» такими заключениями. Другой вариант – еще до подачи искового заявления подготовить подобное заключение специалиста по вопросам, предполагаемым для судебно-медицинской экспертизы. В таком случае, если экспертиза будет назначена, заключение специалиста, обладающего статусом эксперта, так и останется заключением специалиста, но вместе с другими материалам дела будет передано на изучение экспертам.
Тема особенностей работы адвоката по «медицинским» делам чрезвычайно острая и почти неисчерпаемая. В силу многообразия этой отрасли у каждого адвоката или юриста возникает собственный уникальный опыт, обмен которым крайне полезен и необходим. Искренне радует, что «Адвокатская газета» стала площадкой для обмена таким опытом, и надеюсь, что наши медико-юридические дискуссии продолжатся!
Статья опубликована в «Адвокатской газете».
